Дженна не верила в происходящее. Естественная реакция, когда мир гнется под замысловатыми углами и вообще видится совершенно иначе. Рациональная половина мозга пребывала в откровенном ужасе и отказывалась рассматривать лежащий перед глазами силуэт как только что убитого друга. От выстрела над головой заложило уши, и, должно быть, отчасти это объясняло нынешнее мировосприятие Джен, но чувство, будто она попала в другой, наверняка спонсируемый самим Дьволом мир, не оставило и после того, как она снова смогла слышать этот леденящий душу смех.
Безумный блеск в глазах и бьющие, как колокол, слова в голове «Ну куда же ты?!» гнали Дженнифер сквозь зеленые джунгли. Она не разбирала дороги и неслась вперед только благодаря беспрестанно толкавшему ее страху. Все время казалось, что ей наступают на пятки, что бежит она недостаточно быстро, что эта погоня бесконечна, и с каждым разом девушка все больше верила, что не остановится никогда. Она не хотела останавливаться. А потом новый уступ, инерция, резкая боль и беспамятство.
   
- Из чего они делают свое пойло?
- Тебя это так волнует? Глотай! Такое бывает только раз в жизни!
- Эй-эй, потише, тебе же потом перед ее мамочкой отвечать…
Сперва она все списала на похмелье после тяжелой попойки в местном питейном заведении. О том, что просыпаться после подозрительного горячительного будет тяжело ребята знали точно, иллюзий на этот счет никто не питал, но это стоило ощущений. Общему азарту противиться было невозможно: стоило друзьям лишь собраться вместе, как здравый смысл спешил скрыться в ближайших кустах и не высовываться до поры до времени, и тогда они творили все, что только могло прийти в их головы. У кого как, а в их жизни хватало остроты. Как эти идиоты только не осмеивали риск, идя на поводу у собственной молодости: брались погружаться в акулью заводь без защитной клетки, пили вараги, наплевав на его ингредиенты, забирались в самые непролазные дебри. Всегда им удавалось выйти сухими из воды, что еще больше кружило голову, толкало на все более то ли смелые, то ли сумасшедшие поступки.
Но сейчас все было как-то не так. Странные огоньки, прыгающие перед глазами Джен, начали складываться в незнакомые, пугающие лица. Девушка не сразу поняла, что лежит на жестком полу, что голова не просто гудит – она кричит о том, как ей больно. А, нет, это не она кричит: мир вокруг Дженнифер полнится громкими звуками; не сразу они начинают восприниматься как членораздельная речь, а, затем, когда слова уже различаются в общем гомоне, Джен не может уловить их смысла. Феерическое ощущение нереальности того, что ее окружает, становится причиной улыбки, образующейся на припухшем лице. Таких галлюцинаций у нее еще не было.
Остатки хмели выветриваются из головы туристки вместе с резким рывком вверх. После такого смех, булькнув где-то в горле, замолкает, вместо этого вырывается стон. Голова еще кружится, но мало-помалу Дженна снова начинает соображать, в ней зарождается страх, медленно, но верно доходит вся плачевность положения. Ей не удается вспомнить, что случилось, как она оказалась здесь. Все, что следовало за словами подбадривания от друзей, кануло в лету, как будто часть жизни просто вырезали, а потом она приходит в сознание в этом месте.
Ее швырнули к столбу, и боль между лопатками заставляет выпрямить спину. Из-за плеча незнакомого мужчины Дженне теперь виден источник беспросветной ругани и Люк, перед лицом которого какой-то псих трясет пистолетом.
«Да что ты делаешь, ма…»
Мысль еще не успевает приобрести законченность, как слышится выстрел. Голова снова начинает пульсировать, краски меняются, в ушах звенит, а между тем Люк замертво падает на пол, сдабривая сухие доски собственной кровью. На секунду Дженнифер замирает на месте, словно парализованная, но вот адреналин попадает в кровь, паника накатывает, как цунами, она даже сказать ничего не успевает – срабатывает какой-то инстинкт, вкладывающий в голову девушки последовательность действий, необходимых для спасения. Вырывает запястья из крепкой хватки, толкает бандита в грудь и рвется к двери. Она понятия не имеет, что находится за ней, над головой громыхает, Дженна наклоняется ниже, сбивает с ног еще одного мужчину и вырывается на волю. Относительное понятие, как оказалось. Вокруг нет ничего знакомого, за стенами хижины не оказалось другого мира, запереть за собой дверь недостаточно, чтобы уйти от опасности.
       
Единственная мысль, которой удалось пробиться сквозь панический барьер, кричит об одном: «Корабль!». Всего лишь на секунду Дженна остановилась, чтобы понять, где все-таки находится, куда ей следует двигаться, но темнота и незнакомая местность не дали никаких подсказок, и, уловив едва слышимый шелест, девушка, словно вспугнутая лань, опять несется вперед, думая лишь о том, чтобы убраться подальше от кошмарного места. Бесконечная однообразная тропа, Джен чувствует себя белкой, несущейся по одному и тому же колесу. Она не думает о времени, преодолевая расстояние все больше и больше; она думает лишь о том, как бы унести ноги, как держаться подальше от бандитов, от пистолета, от трупа Люка, как бы случайно, по снисходительности госпожи Удачи выбежать к причалу и, не меняя темпа, залететь на корабль, добежать до своей каюты на судне. Там она запрется и будет сидеть под кроватью до того момента, пока судно не вернется в порт, а оттуда – на самолет и домой. И никаких больше экстремальных вылазок, ни за что на свете. Даже если в итоге кто-то ущипнет ее, Дженна проснется и поймет, что это все было лишь дурным сновидением, она тысячу раз подумает о том, чтобы совать нос в места, для которых в каждом путеводителе посвящена отдельная табличка на развороте со словом «ОПАСНО». Но вместо этого вышеупомянутая мадам громко и недвусмысленно говорит о своей не расположенности к беглянке, когда с другого конца острова слышится тихий гул отходящего корабля, и секундой позже, когда Дженна сосредоточена на ощущении упавшего куда-то в желудок сердца, нога ступает вместо твердой земли в воздух. Кувыркнувшись в свободном полете, девушка мимолетом замечает перед собой камень, и тот, словно повторяя слова мамы «утро вечера мудренее», ласково отправляет ее в нокаут.

Гудение в голове становилось обыкновенным делом. Страшно болела набитая шишка и добавившаяся к этому пощечина. Вроде и не сильная, но Дженнифер не удержалась и зашипела от боли. Было ужасно неудобно от строгой геометрии стула, на котором девушка себя обнаружила, как только проснулась. Жесткая спинка неприятно давила на хребет, когда Джен пыталась выровнять положение; не двигались с места привязанные руки; все тело просто затекло. В какую-то секунду даже это деревянное творение, неясно когда и кем созданное, превратилось в злейшего врага, пытающегося ограничить волю свободного человека. Джен привыкла к свободе, привыкла к острым ощущениям, к тому, что она сама себе хозяйка, но то, что происходило теперь, наводило на нее ужас, заставляло паниковать от бессилия.
Примириться с тем, что это в самом деле реальность, не забава, теперь казалось проще. Утро вечера в самом деле мудренее. В общем и целом уверенности это все равно не внушало. А увидев перед собой уже знакомое лицо, Джен подскочила на месте, насколько это было возможно в ее не самом удобном положении. Мышцы снова напряглись, она пыталась ослабить удерживающие руки путы, но ничего не выходило. Умеют наматывать, приходится признать. Хочется снова вскочить и убежать, продолжить прерванный марафон с новыми силами, да вот не получится. Дженнифер хватило всего одного раза, чтобы запомнить это лицо на всю жизнь, и чтобы при любом намеке на его появление желать только одного – бежать подальше. И причина была даже не в том, что оно само по себе достаточно колоритное и обаяния не лишенное, как ни прискорбно. Это только усилит эффект от его появлений в ее кошмарах. Если ей вообще придется еще когда-нибудь увидеть хоть что-то, не говоря уже о сновидениях, наполненных разного рода ужасами.
«Где пистолет? Куда он его спрятал?»
Страшно отвести взгляд от безумных глаз, еще страшнее в них смотреть, но тем не менее Джен осматривает пирата, пытаясь вычислить, откуда появится револьвер, когда начнет крутиться рулетка и холодный ствол упрется ей в лоб. Внутри все подозрительно заледенело в ожидании дальнейшего развития событий, и в эту минуту в голову, наконец, начинают приходить более или менее умные мысли.
Единожды отведя глаза, Дженнифер трудно снова посмотреть в лицо Вааса, поэтому она опускает голову и украдкой оглядывается.
«Что это за место?»
Прежде девушка не видела его, она понятия не имеет, в какой части острова оно находится, обстановка мало о чем ей говорит, хотя смутные подозрения в голову закрадываются, когда взгляд упирается в резные фигуры, идолов, окружающих ее и пиратов. Какое-нибудь священное место? Храм? Пираты заделались в религиозники?
Единственное, что девушка могла предположить, и что ее немного утешало, так это мысль о том, что храм, возможно, находится неподалеку от деревни, в которой они вчера с ребятами были, если это только не старое и заброшенное поселение в другой части острова… Надо же, будучи охваченной страхом за свою собственную жизнь, она совсем забыла о тех, вместе с кем здесь оказалась. Или просто смирилась с тем, что их всех разом постигла участь Люка? У чьих еще висков Ваас крутил барабан? Мелкая дрожь пробиралась от копчика до шеи; еще один осмотр помещения, более полный за счет того, что Дженнифер начинает крутить головой, и тотчас же внутри становится теплее. Блондинистую голову Алисы в этом месте ни с кем не спутать. Взлохмаченные волосы скрывают лицо, но по тому, как время от времени вздрагивали ее плечи, можно было догадаться, что девушка плачет. Тихо, незаметно. А где остальные? Кроме себя и Алисы Дженнифер в храме знакомых лиц не обнаружила. Мертвы? Спрятаны? Помогут ли они Джен и Ал, или им придется помогать себе самим? Множащиеся вопросы в голове облегчения не приносили, только больше утягивали в болото отчаяния. Это начинало надоедать, пора было хоть что-то из всего этого озвучить:
- Что вы собираетесь сделать?
Спрашивать «зачем мы вам» или «что вы с нами сделаете» Дженнифер не стала. Не хотелось признавать необходимость своего участия в чем бы то ни было, поэтому опасные местоимения она специально опустила. До сих пор ей было трудно произнести хоть что-то, банально разбавлять действо словом, ведь неизвестно, к чему это могло привести. Еще меньше хотелось сейчас привлекать внимание к подруге, которой рыдания оказалось сдерживать сложнее, чем Дженне.
«Черт возьми, да здесь все кругом – сплошная неизвестность!»
Обычно ожидание непредвиденного бодрило Дженнифер, она шла навстречу этому злополучному неизвестному, широко раскинув руки, умудрялась встретить, не шелохнувшись, да еще и получить удовольствие. Сейчас же она самым позорным образом раскисла. Вроде раньше никогда не жаловалась на способность адаптироваться к новому, а тут…
Стоило стиснуть челюсти и активизировать память. Что следует делать в подобных случаях? Ну, главное до нее, наконец-то, дошло – подавить панику. Джен все еще было страшно, но теперь она могла мыслить и контролировать жаждущие проявления инстинкты. Во многом не без помощи Ал, которая, услышав голос подруги, вскинула голову и смотрела с таким детским благоговением, надеждой на то, что для них еще не все потеряно, и Дженна сможет что-то придумать и сделать. В уголке губ была запекшаяся кровь, на скуле – большой синяк. Похоже, Алисе тоже хорошенько досталось. Нельзя было ее подвести.
Что туристка помнит из своей прогулки по острову? Здесь слишком много растительности. Столько, что добраться до какого-нибудь участка земли, занятого людьми, за время долгого бега в прошлый раз ей не удалось. Она бежала совершенно в противоположную от деревни сторону. А сейчас куда? Нужно улучить момент, разболтать узлы, высвободить руки, снова улизнуть и найти местных жителей и узнать про другой корабль…. Слишком много всего, и не хочется упускать важной детали:
- Где наши друзья? – надо же, голос все еще дрожит. Впрочем, ее саму все еще бил озноб. И плевать, что Дженна в тропиках.
Девушка избегает смотреть в лицо Вааса, взгляд перебегает от одного пирата к другому. О, как бы ей хотелось, чтобы у одного из них проснулась совесть, и он помог ей найти ребят и выбраться отсюда! Или, в конце-то концов, пусть уже хоть кто-то ущипнет ее или потрясет за плечи хорошенько. Либо спастись, либо проснуться.